Своя Каркоза — с плоским кругом и духами

О феномене «Настоящего детектива» слышали даже зрители, ни одной его серии не посмотревшие. Сериалу мы обязаны как минимум «МакКонассансом» — высшей точкой карьеры Мэттью МакКонахи, когда он вернул себе статус серьезного драматического артиста. Кейс этот уже вошел в историю кино в качестве яркого примера того, как нужный человек вовремя нашел подходящий ему образ. Но уникальный авторский проект Ника Пиццолатто хорош даже не тем, что по-новому раскрыл двух до неприличия харизматичных мужчин (ведь в сериале еще и Вуди Харрельсон блистал), а его трудно повторимой синергией мрачной криминальной истории и магического реализма. Это лучший пример того, как правильно распорядиться наследием мастеров экзистенциального ужаса — от классиков Говарда Лавкрафта и Эдгара Алана По до любимчиков Раста Коула Роберта Чемберса и Томаса Лиготти. Луизианские болота первого сезона душили своей застывшей безысходностью, а жара южных штатов сводила людей с ума, заставляя творить вселенское зло. Сеттинг всегда был критичен для «Настоящего детектива» — в таких местах нормальность должна сломаться по определению.

Но ведь не только смрадная хтонь Луизианы способна породить обстоятельства крайнего социального упадка и водоворот ужасных событий. Видимо, так рассудили продюсеры HBO, когда мексиканская сценаристка Исса Лопес принесла им проект своей «Ночной страны», которая изначально не задумывалась как продолжение культового «Настоящего детектива». И все же боссы канала искали способ возродить легендарный сериал, ставший вехой в сторителлинге. Здесь не стоит забывать, что вторую попытку Ника Пиццолатто зайти на знакомую территорию, не используя собственных же фишек первого сезона, зрители обидно не оценили. Вторая глава перенесла нас в нуарную Калифорнию, поместила в декорации прокуренных баров, где тревожным сном забывался герой вечно печального Колина Фаррелла, и кинула в паутину таких запутанных детективных линий, что не каждый смог самостоятельно из нее выбраться. В третьем сезоне обруганный за собственную смелость и, видимо, переоценку аудитории Ник повторил найденные им в первом сезоне приемы, за что получил еще больше критики и умыл руки.

Когда же HBO решили отдать четвертый сезон под руководство Иссы Лопес, на всякий случай оставив спасительный дисклеймер «по мотивам “Настоящего детектива”», все выглядело очень убедительно. Автор гордо заявляла, что избавилась от токсичной маскулинности Раста и Марти, заменив их женской воинственностью и жертвенностью, и уловила вайб того самого «Детектива», но сделала все по-своему. Но самым привлекательным в «Ночной стране» выглядел именно сеттинг — тот самый, что играет колоссальную роль в каждой главе этого шоу. Здесь он оказался как нельзя более подходящим месяцу релиза — Аляска, загадочная арктическая станция со зловещим названием («Тсалал» — ужасный остров у По и имя тьмы у Лиготти), город, порабощающий своих жителей, долгая ночь, под покровом которой не видны следы преступлений ни полицейских, ни корпораций, ни самого дьявола. В таких местах кажется, что сама ткань реальности истончается настолько, что стираются грани между нашим миром и загробным…

В центр этого ледяного плена под названием Эннис Исса Лопес поместила двух бывших напарниц — начальницу полиции Лиз Дэнверс (Джоди Фостер) и разжалованную в патрульные из-за давнего инцидента Эванджелин Наварро (бывшая чемпионка мира по боксу Кали Рейс). Шоураннер, конечно, приврала в том, что касается токсичности — этих двух в городке сторонятся даже их близкие и любовники. Все потому, что обе женщины с яростным остервенением и не меньшей агрессией, чем мужчины, разрушают и свои жизни, и всех окружающих. Циничная и острая на язык Дэнверс как умеет заживляет раны от потери в автокатастрофе сына, а замкнутая, но заводящаяся с пол-оборота Наварро подавляет гнев из-за замятого дела о зверском убийстве девушки Энни Кей из числа местных инупиатов. Вместе их сводит массовое убийство на исследовательской станции «Тсалал» и найденный там же вырванный язык той самой Энни. В процессе распутывания дела напарницы вскрывают коррупцию и теневой заговор элит. И все это как-то связано с учеными, длинными подземными пещерами, внезапными смертями младенцев и сводящими с ума шепотами, что слышит половина Энниса…

Все перечисленное действительно сработало как магнит для публики и, что самое приятное, не разочаровывало до финала. Уже работавшая с магическим реализмом Лопес отлично передала свойственное жанру состояние безвременности, дезориентации и оторванности от корней. Героини Джоди Фостер и Кали Рейс могли бы плутать в этих заполярных потемках и несколько дней, и несколько месяцев. Отсутствующий маркер сменяемости дня и ночи и зрителей заставлял бы теряться в догадках, сколько они уже расследуют шокирующее дело о замерзших геологах, если бы не постоянное указание на количество оставшихся до Рождества и Нового года дней. «Ночная страна» — будто расщелина в пространственно-временном континууме, в которую провалился весь полицейский участок Дэнверс. А блуждание героинь в ледяных пещерах, вечные поездки туда-сюда по заснеженной трассе, медитативное любование угрожающе ярким северным сиянием напоминают не столько расследование массового убийства, сколько поиски выхода из холодного, сонного плена. При этом автор оставляет двери открытыми и для тех, кто верит в более приземленные объяснения творящейся здесь чертовщины.

С другой стороны, «Ночная страна» — первый за всю историю сериала парадоксально уютный сезон. Дэнверс и Наварро, а также все, кого они умудрились хоть как-то затащить в свой узкий семейный круг, неумело готовятся к праздникам. За окнами их теплых гостиных бушует непогода, а они рассказывают леденящие душу истории о духах под треск камина. Наивный романтик детектив Хэнк Прайор (Джон Хоукс) красит стены к приезду возлюбленной из России. Все это создает поразительный контраст даже не столько с горой смерзшихся трупов на льду городского катка, сколько с той темнотой, что идет от самих Дэнверс и Наварро. Эти женщины — клубок неразрешенных проблем с партнерами, коллегами, даже родственниками на их попечении. Из-за взращенного в них одиночества и недоверия они — неважные помощники не то что жертвам домашнего насилия или сурово разогнанным демонстрантам, но и самим себе. У каждой из них свои способы справиться с бременем: Эванджелин ищет связь с корнями и видит послания от мертвых, а Лиз с головой уходит в саморазрушение и портит жизнь юному подчиненному Питеру Прайору (Финн Беннетт). И все чтобы в конечном счете, как в «Мастере и Маргарите», обрести если не свет, то хотя бы покой.

И все же даже такие понятные человеческие драмы и столь чарующий каждого, кто побывал в Мурманске или хотя бы на зимнем Байкале, сеттинг упрямо не желают становиться тем самым «Настоящим детективом». Начнем с того, что обрисовав магистральные линии конфликта, которые сами по себе напоминают синефилам «Нечто» Карпентера, а сериальной публике более свежий, но такой же пробирающий триллер «Голова», Исса Лопес теряется в заимствованиях. Давайте считать по головам: сводящий с ума и требующий новых жертв город имеется не только в ранних сезонах «Настоящего детектива», но и в «Касл-Роке». Таинственные шепоты и крики призраков, которые исподтишка наблюдают за расследованием, явно вдохновлены «Сиянием». Необъяснимое замерзание группы людей и завязанное на этом расследование заботливо подкинула шоураннеру «Тайна перевала Дятлова» или даже «Ветреная река». Образ суровой полицейской, которую затянула личная трагедия, и общую неустроенность местной общины мы недавно видели в «Мейр из Исттауна». Ну а подозрительные персонажи с двойным дном явно перетекли из «Твин Пикса». Ну чем героиня Фионы Шоу не Дама с поленом? Такие пасхалки сами по себе — не преступление, но для «Детектива» мелковаты и обидны.

Не слишком убедительным у Иссы Лопес получился и финал арктической истории, которая к шестой серии растеряла весь свой мистический шарм. То, что умудрялся продать зрителям Ник Пиццолатто — приземленный детектив под соусом из высокопарного, но не безвкусного философствования, у Иссы Лопес свелось к неуместной цитате о времени как о плоском круге. Не найдя собственного Желтого короля, шоураннер привела зрителей к сомнительной морали о торжестве самосуда и слишком лобовой экоповестке, а одноглазые медведи, сиганувшие с обрыва олени, катающиеся по льду апельсины и зовущие во мрак голоса так и остались лишь признаками коллективной травмы жителей Энниса. Да и внезапно самая трагичная история сезона — юного протеже Лиз Дэнверс — не получила должной рефлексии.

И все же ругать Иссу Лопес и ее «Ночную страну» вслед за Пиццолатто не хочется. Это все еще очень увлекательный детектив, мастерски использовавший вечную мерзлоту как средство устрашения. Даже вступительные титры с вкрадчивым шепотом Билли Айлиш и стремительным пролетом камеры над трещинами во льду навевают ужас и пробуждают любопытство первооткрывателей. Что там, на краю Земли? Может, некое древнее чудовище притаилось и выдувает из ноздрей клубы морозного дыма? И хотя насмотренность автора «Ночной страны» сыграла с ней злую шутку, в сезоне есть куда более элегантные пасхалки. Например, ледяная глыба из запутанных тел геологов — это отсылка и к явлению «крысиный король», когда стая грызунов срастается хвостами, и к гравюрам Гюстава Доре в части «Ад» из «Божественной комедии». Да и дуэт у Джоди Фостер, снова спасающей «молчащих ягнят», и ее напарницы Кали Рейс, прихватившей с собой боевую энергию ринга, вышел харизматичным, взрывным, а ближе к развязке и трогательным.

«Ночной стране» подошла бы самостоятельность без натянутого упоминания отца Раста Коула, одиозной семьи Таттл и оккультных спиралей, чуть более ненавязчивые вкрапления магического реализма в канву повествования и умение их толково реализовать. Те же белые медведи и мрачные легенды коренных народов давали больший эффект в первом сезоне «Террора», где каждый диковинный намек сложился в ужасающе красивый пазл. В остальном же хоть нового визита в Каркозу не вышло, детектив все еще вполне настоящий.