Просчитался, но где?..

Сильный страх родителя, о котором говорить как-то не принято, — воспитать чудовище. Из журналистских работ Саши Сулим мы знаем, что у взрослых маньяков, как правило, и родители были так себе: в лучшем случае обстановку в таких семьях можно было назвать неблагополучной. О том, что часть вины за психопатический склад личности того или иного кровожадного убийцы или насильника лежит на их матерях, рассказал нам и сериал «Охотник за разумом». Но в какой именно момент из обычного ребенка начинают проглядывать первые признаки тьмы? Что становится триггером для манифестации нездоровой агрессии? И что делать, если чудовищем — так уж получилось — является твой собственный 13-летний сын? Об этом и предлагают зрителям задуматься авторы четырехсерийной британской драмы «Переходный возраст».

Сериал стартует с того, что два очень решительно настроенных копа ранним утром врываются в дом обычной семьи и арестовывают подростка Джейми Миллера (Оуэн Купер), который оказался настолько напуган происходящим, что обмочился. На этот краткий миг у зрителей появляется надежда, что схватили не того человека и что такой юный парень с чистыми глазами и искренними слезами никак не мог совершить убийство. Его родители Эдди (Стивен Грэм) и Аманда (Кристина Тремарко), конечно же, тоже уверены, что все это какая-то глупая ошибка и недоразумение. Однако дальше начинается настоящий ад как для них, так и для зрителей: сериал скрупулезно и с мучительными подробностями показывает весь процесс — от ареста и унизительного досмотра (никаких скидок ребенку — все по-взрослому) до вскрывающего самые глубинные пласты психики мальчика сеанса с психологом.

«Переходный возраст» пронизан болью в каждом кадре, а благодаря съемкам одним дублем мы получаем удвоенную порцию адреналина. И как будто этого мало, автор проекта и исполнитель роли отца Джейми Стивен Грэм сделал и своего героя далеко не второстепенным персонажем. Так, финальная четвертая серия почти полностью посвящена безуспешным попыткам семьи жить дальше и тому, как Эдди проходит собственное чистилище, силясь понять: когда и что он сделал не так?
 
А в эпизоде, посвященном расследованию дела, нам показывают и других учеников школы Джейми. И на них, и на обстановку в учебном заведении невозможно смотреть без неприятных флешбэков из заголовков СМИ (не только отечественных) и постов в соцсетях, рассказывающих о подростках, которые оскверняют мемориалы, насилуют одноклассников с инвалидностью и поджигают своих сверстников в запертых сараях. Признайтесь честно, в таких случаях даже нам, сторонним свидетелям, проще подумать, что это все были какие-то неправильные, не так воспитанные дети, и пойти жить свою жизнь. У родителей Джейми такой возможности нет.

Но и шоу это как будто не про ответы на сложные вопросы, поэтому нам только и остается, что следить за невероятными съемками и высшей пробы актерским мастерством. Если чистые глаза и напуганный вид Джейми в первой серии вызвал у вас сочувствие, подождите, пока психолог не ковырнет этого милого паренька поглубже. Медленно наползающая на лицо безусловно талантливого Оуэна кромешная чернота, ярость, электризующая его тело и превращающая неловкие угловатые движения мальчика в подобие безумного танца, его разрезающий тишину кабинета нервный ор на взрослую женщину — перестать смотреть на это невозможно, как на уже включенный ролик со смертельным ДТП или сбросом снаряда на группу солдат, но и пересматривать не захочется никогда.

Грэм же в образе представителя рабочего класса, пытающегося срастить образ сына, которого он сам и воспитал, с преступлением, которое тот, по-видимому, все же совершил, завораживает и сокрушает одновременно, как Иисус на кресте. Этот мужчина знать не знает, что такое маносфера и какое огромное влияние она оказывает на молодежь. Настолько огромное, что даже любящие родители с их блинчиками по утрам и бросанием мячика на заднем дворе не могут перевесить чашу весов на сторону добра и уважения — к женщинам, к себе, к жизни, в конце концов. Или все-таки могут? Если, например, станут чуть больше вникать в то, чем живут их дети, и чуть меньше передавать им токсичного опыта своих предков.

Эдди, возможно, когда-нибудь разберется во всем и поймет, что его ребенок является одновременно и продуктом, и жертвой культуры, очень соблазнительно предлагающей подросткам заменить реальность кривым зеркалом соцсетей. Но прямо сейчас мы ошеломленно смотрим на разбитого, павшего духом мужчину, который трясется в рыданиях в пустой детской кровати своего сына, выдавливая из себя: «Прости, сынок, я должен был сделать больше». Да, мистер Миллер, похоже, это и есть ответ.