Это не шутки

Когда мир получает нечто столь уникальное, как «Джокер» Тодда Филлипса, он начинает это яростно защищать. Ни критика эксплуатации людей с ментальными расстройствами, ни хитрая приманка в виде цепляющих комиксных названий, ни явное подражание гангстерским драмам Мартина Скорсезе не помешали фильму покорить публику. Доходило до смешного: будто Хоакин Феникс никогда прежде в своей карьере не показывал чудес перевоплощения. И все-таки в «Джокере» сошлось все: жестокая карикатура на общество, в котором просто нет места слабостям, вызывающая чувство безнадеги хтонь, накатывающая, подобно панической атаке, музыка, стильная картинка и та самая сцена танца на лестнице, моментально вошедшая в историю.
 
Не ожидавший такого успеха Филлипс, получив полную свободу в сиквеле «Безумие на двоих», раздувает щеки в попытках доказать — он не имел в виду того, что напридумывали зрители. Его герой — несчастный отщепенец, не годящийся для водружения на знамя. Мир Джокера не романтичен (даже несмотря на влюбленность титульного персонажа и сопровождающую от начала до конца музыку), скверен и жесток. Человек в этой системе ничего не значит — ценна лишь идея, да и она искажается, словно мы смотрим на все через мутное стекло. Мысли, безусловно, важные, но не особо продвигающие сюжет вперед. Впрочем, после шального безумия, устроенного кумиром анархистов в первой части, неизменно должно прийти тоскливое и гнетущее наказание. Шутки в сторону — Джокер больше таким не занимается. Зато спеть он не прочь…

К этому новому увеличению Артур Флек приходит в лечебнице «Аркхем» для душевнобольных преступников. Там он коротает унылые будни в ожидании суда после кровавой расправы над шестерыми жертвами, включая известного телеведущего. Пока Артур послушно глотает транквилизаторы, превращаясь в апатичного мальчика для битья, в городе творится неслыханная дичь. Народ обожает Джокера, рисует повсюду его коронную улыбку, отстаивает перед зданием суда. Только вот сам Флек и его горести никого не волнуют. Так бы он и сгнил в застенках, если бы не встретил свою спасительницу — очаровательную и совершенно сбрендившую Ли (намек на Харли Квинн очевиден, хотя тут пассия Джокера куда более хладнокровна и самодостаточна). Артура захватывают чувства, каких он не надеялся испытать, — влюбленность, надежда, избавление от одиночества. Ли внушает ему мысли о побеге. Однако и ей интересен лишь Джокер — импульсивный анархист, а не сломленный унижениями и насилием ребенок в теле взрослого мужчины. Что ж, раз все хотят Джокера, он выйдет поболтать, но никто не гарантирует, что разговор будет веселым.

Идея совместить производственную судебную драму с мюзиклом сама по себе рискованна, так в продолжении «Джокера» музыкальные вставки еще и максимально не развлекательны. С одной стороны, это вяжется с настроением двух нездоровых людей, бегущих в спасительные иллюзии. С другой, раз не подходит буйное веселье с горьким послевкусием типа «Ла-Ла Ленда», мюзикл можно сделать экспериментальным в духе «Аннетт», где главный герой, кстати, тоже был провокационным стендап-комиком. Надо отдать должное: Филлипс тоже выбрал нетривиальный вариант, предложив Фениксу и Леди Гаге петь прямо на съемочной площадке, часто грубовато и намеренно фальшиво. Это не выбивает зрителей из хода сложного судебного процесса и помогает двум лишенным обычных средств выражения эмоций людям найти общий язык.
 
Работает это не всегда, хотя Феникс целиком отдается своим дерганным танцам и надрывному пению. Гага тоже чувствует себя в своей среде обитания: играть в фильме ей удается редко, зато в какой-то момент мы практически переносимся на ее сольный концерт, и вот тут она прямо-таки расцветает. В целом, приглашение в актерский состав поп-иконы с мощным голосом предвещало более серьезное ее использование. Вышла же хоть и не «обидная растрата талантов Гаги», но ее недостаток, будто вынесенное в подзаголовок «Безумие на двоих» затягивает не Артура и Ли, а Артура и Джокера. При этом приятно для разнообразия посмотреть на Харли в амплуа черта на плече — бойкой манипуляторши, которой не нужна никакая эмансипация, как у Марго Робби. Она даже грим возлюбленного не повторяет полностью, ограничиваясь лишь намеками, но вынуждая того выбелить лицо, дабы все его увидели. Как можно догадаться, приводит это к новому витку страданий для всех причастных.

Вообще, когда Филлипс и Феникс возвращаются к метаниям Артура между двумя личностями, «Безумие на двоих» принимает узнаваемые черты оригинала. Отстраненное общество из первой части здесь принимает совсем зловещие формы. Не работающие институты помощи полностью ломают хрупкую личность. Озверевшая толпа где-то на фоне выкручивает насилие на максимум, уже не замечая грани между протестом и поножовщиной. Невозможность выбраться из петли, нарастание хаоса и отчаяние разочаровавшегося даже в любви героя подчеркивает камера Лоуренса Шера. В первом же кадре в тюрьме он мастерски запирает Флека и в его клетке, и в границах кадра. Музыка оскароносной Хильдур Гуднадоуттир придавливает лавиной звука — хочется убежать, но не можешь сделать и шага. Композитор, кстати, написала аранжировки и к песенным номерам Джокера и Ли. Так сказать, хильдуизировала известные американцам шлягеры. Еще и поэтому даже светлые моменты между возлюбленными выдают обреченность.

Но самым впечатляющим, как и был, остается Хоакин, проделавший актерский подвиг дважды. Его впалая грудь, сероватая кожа и торчащие лопатки завораживают. Когда он в одиночестве истерично смеется под дождем во дворе «Аркхема», невольно опускаешь глаза. В какой-то момент его герой фантазирует, что они с Ли ведут собственное вечернее шоу и внезапно задаются вопросом, не скучают ли их зрители. Аудитория, к тому моменту и правда пригорюнившаяся, оживает — чувство болезненного, язвительного юмора не изменило Филлипсу. И в этой сцене, и во всех остальных Фениксу с Леди Гагой комфортно в компании друг друга, хотя вместо Бонни и Клайда мы получаем скорее Дэвида и Сид из «Легиона». Исключением становится разве что сцена провального побега, когда и мюзикл работает, и наша парочка на короткое время зажигается своей авантюрой, отдаваясь взрывной выходке. И все же по-настоящему раскрывается Артур только наедине с самим собой, а Хоакин договаривает все важное, что осталось подвешенным в воздухе после первой части.

«Безумие на двоих» — некомфортный, но затягивающий фильм, который ощущается как туманное наваждение и даже в некоторой степени отповедь всем, кто Джокера превозносил. Филлипс решил прокомментировать собственный хит, сняв обстоятельное послесловие, которое не сработало бы в отрыве от оригинала. При этом сиквел «Джокера» не растерял провокационности и тягостности в тех вопросах, на которые никто не хочет отвечать — как быть тем, кто не может ежедневно зверски биться за себя? Можно ли простить убийцу, загнанного в угол? Как попросить принимать себя реального, а не свой публичный образ? «Джокер» — зрелище серьезное, намеренно лишенное попсовости и завлекательности, но умелое в своей тягостной красоте. Тем оно и замечательно. Возможно, отложить в сторону шутки и танцы — то, что нам необходимо. Да и в кумирах стоит быть разборчивее — того и гляди выйдем с плакатами «Джокера — в президенты!».